Меня совсем не интересуют выборы на Украине. Равноудаленно отстранен от и нее, и от них. Хотя, иногда умиляюсь харьковчанам, некоторым давно знакомым и умудренным, которые топят за Евгения Мураева. Конечно же, «киндер-сюрприз» с треском и обломом проиграет на грядущих выборах, и близко не попадет в новую, может даже куда более омерзительную в сравнении с Порошенко клику. Харьковчанин Мураев после выборов однозначно выплеснется за борт большой политики. Как и вся отрыжка партии предателей Юго-Востока. Я бы не трогал этого слащавого человечка с не вполне мужественным лицом. Если бы не мысль о том, что Мураев, по сути, представляет на президентских выборах Харьков, а с ним, считай, угнетенный Москвой и Киевом непокорный регион Северного Причерноморья.
Покажу вам семь фотографий. На свежих, но еще зеленых снимках Google изображено Мохначанское урочище Змиевского района. Такое название крупный массив «черного», в основном дубового леса имел столетия и возделывался не одним поколением. Пока, то ли при Ющенко, то ли уже при Януковиче, урочище переименовали в симптоматичное определение «дача». К тому времени наш физматлицейский вундеркинд дорос до главы Змиевского района. По свидетельствам очевидцев, именно эти два с половиной года, с апреля 2010 по ноябрь 2012-го в урочище творился настоящий беспредел. Посмотрите на снимки из Космоса: свежие вырубки, произведенные хоть и под страхом киевской клики, но все же незаконные — занимают совсем незначительную часть огромного массива. Эти вырубки выделяет на фоне векового леса серая опустошенная земля. Сколько квадратов — считайте сами. Тут и там — по всей Украине. От Путивля до Карпат. Но даже и этих, змиевских квадратов с лихвой хватит на клетки с решетками для тех политиков с вандалами, которые играют в лесах Украины со спичками…
На этом же снимке — сотни гектаров старинного леса выглядят в светло-зеленых тонах. Это — кустарники, выросшие на пеньках ценного дуба. Посмотрите, какую часть урочища эти кустарники занимают: почти половину. Как я уже сказал, на этих квадратах и клетках вековые дубы нещадно выкорчевывали во время правления Евгения Мураева. Местные жители говорят, что в урочище уже несколько лет не поют соловьи. Зато как разливается в эфирах воспитанник харьковского лицея, он же бывший глава района, нынешний депутат и младоолигарх. Заметьте: по ряду свидетельств семья Мураева причастна к бизнесу в сфере деревообработки…
Лето 2014-го. Дорога из Харькова на Донбасс ощетинилась блокпостами. Сонная Безлюдовка и хмурое Барвенково, угнетенная Балаклея и серый, пропахший угольной гарью Комсомольский. В сотне километров идет война, горят дома и гибнут люди. А в Змиеве — праздник. Какой-то вязкий и непривычный, пробивающий как внезапный взрыв — аж до самого мозга. И своей нелепостью чем-то смахивающий на нынешние предвыборные дебоши Порошенко.
Разглядывая те снимки, невольно ощущаешь дежавю. «Змиев будет жить по-новому». Эти снимки сделаны пятого июня 2014-го! Сколько понадобится Мураеву времени и обстоятельств, чтобы сориентироваться в обстановке и назвать войну на Донбассе «гражданской«?
Евгений Мураев летом 2014-го был депутатом ВРУ по одномандатному округу № 181, а точнее — по тому самому Змиевскому району… От благодарных жителей в лице переименованного «блока» он и поныне является попечителем района. Трансцендентным и слащавым, подающим надежды и невесть что творящим. Змиевчане богаты на выдумку, но что такое «громадська организация «чистэ довкилля«, мне на месте так никто и не сказал. Люди просто пожимали плечами.
А на скамейке плакала еще совсем молодая женщина: ее сына вчера забрали на Донбасс. Воздух наполнен, как перед цунами. Громкие марши и «Слава Украине» под какую-то фонограмму звучат сюрреалистичным диссонансом: аттракцион пуст, дети не едят мороженое. Полупустые лотки, и где-то там, за углом, в здании администрации сидит спрятавшееся от народа начальство.
Зато что такое «чыстэ довкилля» по-змиевски, я ощутил буквально за километр от праздника. Вся дорога в сторону Харькова была залита какой-то липкой вонючей жижей, обочины покрыты рвами и кусками битых досок с горами строительного мусора. Вот бы, подумалось, куда всю эту молодецкую энергию направить…
Еще далеко сквозь грязь и брызги пробивались бравурные марши праздника, но кажется ни они, ни вездесущие слоганы недавно избранного президента не могли заглушить тихий плач женщины и далекие разрывы орудий на Донбассе…
Брезгливо миновав нелепый пир во время чумы, подспудно идентифицировал еще один шедевр змиевского народовластия. Где-то я уже видел почерк этого неизвестного художника, выводившего красными буквами слоган праздничного плаката. И вспомнил: я в него уперся в мае 2012-го при неудачной попытке проехать из Змиева в Чугуев по всем известной лесной дороге, внесенной даже в самые простые карты.
Тогда еще не было этой дикой по смыслу войны, на которой пиарятся Мураев сотоварищи. Однако и тогда у них была своя, совсем маленькая, но вполне победоносная война. Войнушка! Против народа, который их посадил в кресла. Эту дорогу через лес ни разу не закрывали: ни при фашистах, ни при СССР, когда по ней гоняли сверхсекретные танки на полигон завода Малышева. Дорогу закрыли при Мураеве. Поставили много шлагбаумов: на каждом въезде, на каждой тропинке.
Вот почему у меня нет сомнений в том, что слоган «громадськой организации» образца 2014-го, и «ТОВ «Спортивный клуб мыслывцив та рыбалок» 2012-го, принадлежит одной группе авторов и вдохновителей. Как принадлежат леса и реки, дороги и люди Змиевского района. Вкупе с банкой краски, из которой извлекаются иезуитские лозунги. Ведь какая разница, как парить народу мозги: площадным слоганом ложных праздников, или лесными страшилками; аляповатым языком плаката или депутатским красноречием. Ведь все эти люди, как ни крути — одного разлива. От трибуны — до краски. Пауки из той самой банки…
Стоит ли говорить о том, что в 2012-м, пробив все возможные и невозможные украинские базы, ни в одной даже близко не нашел «ООО Спортивный клуб охотников и рыболовов». Ни на русском, за который ратует бывший глава змиевской администрации и нынешний депутат Рады Евгений Мураев, ни на украинском. Перед тем, как написать эти строки, позвонил местным охотникам. Ответ шокировал: лесничество в конце прошлого года доведено до банкротства, лес стал частным, шлагбаумы-страшилки до сих пор на местах.
Иногда думаю: а читал ли успешный выпускник физматлицея в детстве Остапа Вышню? Его «Мыслывськи посмишкы», в которых великий Украинец описывает жемчужину Харьковщины — Змиевской район в пойме Северского Донца? Смотрел ли работы Ильи Репина, посвященные этим местам? Наблюдал ли, как глава района и депутат, — а по совместительству «видтворювач» и «радетель» природы, как это самое «довкилля» уничтожается прямо на глазах? Или он, молодой и продвинутый, радеет за природу и район до такой степени, что даже местным жителям, этому электоральному быдлу — войти в лес «Строго запрещено«?
Задумывался ли над вопросом: что я, Евгений Мураев, сделал для своей малой родины, прежде чем рядиться в радетели родины большой?
Впрочем, что для них слово «Родина»7